Еще в первой своей записи я предупреждала, точнее, предчувствовала, что без приключений мое возвращение в конный спорт не обойдется. И, разумеется, долго ждать не пришлось.
Помимо "Прадара" я начала ездить в захудалой конюшне, но на замечательной, очень резвой спортивной кобыле Коханой.
Свирепые псы, сидящие на цепи, конюх-таджик меня не слишком смущали. Очень уж хорош был галоп по пронзенному утренними солнечными лучами хвойному лесу в окрестностях. Правда, иногда во время поездок по лесу попадались очень странные личности, прямо скажем, пугающего вида. Молодой человек с белым, неестественно белым лицом и длинной рыжей бородой, аккуратно разделенной на два клинышка, который внезапно вышел мне навстречу из кустов...
Тропинка обледенела, и нужно было держаться полоски снега, рядом с деревьями. Ветки иногда спускались так низко, что на скорости нужно было успеть пригнуться и почти лечь на шею лошади. Но тренировки в условиях, приближенных к боевым, дают двойной эффект: я испытывала от этой веселой скачки сквозь лесной массив просто невероятное удовольствие.
А закончилось все в полиции...
Расседлав лошадь и отведя ее в леваду, я поняла, что из моей спортивной сумки испарился смартфон. О том, что конюх-таджик нечист на руку и здесь постоянно у кого-то пропадают вещи, я уже слышала. Поэтому кошелек благоразумно прятала в запирающийся на ключ шкафчик.
Но кто же мог подумать, что он дойдет до такой наглости, что потянет телефон?!
Больше в конюшне в это время никого не было. Только конюх со своими родственниками, которые, как оказалось, приехали в Москву на заработки и пока сидели без регистрации. Появившийся вскоре русский парень-спортсмен, который начал помогать мне искать телефон и звонить по моему номеру (я все еще надеялась, что он где-то в сумке, и я просто не могу его найти), подтвердил: вещи в этой конюшне пропадают настолько часто, что это вряд ли можно назвать случайностью. А мой телефон уже не отвечал: он явно был выключен и без сим-карты. Кто-то о нем позаботился...
Конюх-таджик со своими родственниками все отрицал. Громко кричал, что работает здесь уже два года, и ни у кого, кроме меня, почему-то ничего не пропадало. Русский усмехался: "Да уж конечно...". Я говорила о том, что у телефона ручек и ножек нету, самостоятельно выбраться из сумки он не мог, и особенно - себя выключить.
Около двух часов я просила отдать телефон по-хорошему.
Бесполезно.
Разозлившись, и пообещав вернуться с полицией, я встретила в поисках ближайшего отделения двоих ребят, стоявших с пивом под березой.
Где отделение, они не знали. Они и сами приезжие. Откуда? Львов!
Это были украинцы, из моего родного города. Когда-то, особенно с началом перестройки, мы основательно не любили друг друга. Они называли нас "погаными москалями", мы их - "бендеровцами".
И вот прошли годы, только что прогремела война на Украине, "Крымнаш", а мы с бендеровцами идем на таджиков единым фронтом...
Они вернулись вместе со мной в конюшню. Дело дошло до толчков в плечо: "Ну-ка отдай женщине телефон, телефон отдай, я сказал!".
"Не трогай меня! - огрызнулся не растерявший своей наглости таджик. - Я гражданин России!
Один из львовян, - причем обоих звали Иванами. - усмехнулся:
- Это ты-то гражданин России?
- Я - да, - гордо сказал таджик. - А ты - нет.
- А мы славяне, - заметила я. - Мы один народ, и это наша земля.
- Точно, - подтвердили "бендеровцы".
- И он тебя не трогал, - сообщила я таджику. Хотя это было не совсем так.
- Как не трогал, его рука только что была вот здесь, у меня на плече!
Таджик ткнул себя пальцем в куртку.
- Тебя обижают? - весело вызверился на него один из Иванов-"бендеровцев". - Кто тебя обижает?
- Меня никто не обижает, - тут же пошел на попятную конюх. Но телефон так и не вернул.
Львовяне посоветовали мне идти в полицию. А сами ушли быстрым шагом, оставив мне свой телефон и пообещав таджику "завтра еще приехать и разобраться".
В полиции дежурный, пропуская меня внутрь, прокомментировал: "Таджики совсем оборзели!".
На стеклянной кабинке внутри бегущая строка информировала: "Мы рады вам помочь".
Поначалу, как оказалось, были не очень рады. В отличие от так называемых "бендеровцев".
"Что я могу для вас сделать? - вяло пробурчал принимавший заявления полицейский. - Я по-таджикски не разговариваю".
- Это необязательно. Тут не нужно даже быть Эркюлем Пуаро. Кто взял телефон - очевидно, больше в конюшне никого не было, и раньше кражи случались.
Заявление у меня все-таки приняли. Проводили к молодым, веселым операм. Один из них, показав мне наручники, рассказал, что вчера арестовал одного паренька за угон автомобиля, и тот у него прямо в кабинете умудрился эти наручники снять.
Я как раз сейчас читаю "Таинственную историю Билли Миллигана", и неподдельно заинтересовалась: "А как он это сделал?". Опер пожал плечами. "Что ж ты у него не спросил?" - хохотнул его товарищ. Опер снова пожал плечами.
Я рассказала в чем суть дела. Мне дали подписать мои показания, изложенные с большим количеством орфографических и синтаксических ошибок. Я попыталась их исправить, мне неудобно было, особенно если учесть, что чуть повыше, после моих имени, фамилии и отчества, прописки и года рождения, было указано "образование - высшее", что-то такое подписывать. Но меня убедили, что это неважно.
Мы съездили с операми на два дела. У одной женщины тоже украли телефон, прямо в детской поликлинике, у гардероба. Когда она отложила свою сумку, чтобы одеться, буквально на несколько минут. Оказалось - все бесполезно. Видеокамеры как бы висят под потолком, но они не работают.
Со мной случай оказался еще более сложным. Таджиков арестовали. Но ключи от конюшни у них взять забыли. С оперативной группой, следователем и экспертом с внушительным чемоданчиком мы постояли в сумерках у ворот конюшни. "Как у нас все тупо", - вздохнули оперативники и сели в машину. Взять у таджиков, сидящих в отделении ключи, никто почему-то не догадался.
И больше в конюшню уже не ездили. Меня еще раз допросил следователь, честно посоветовал купить новый телефон на прощанье. "Но все же настолько очевидно..., - удивленно проронила я. - Да скажите им по-простому. Либо ты прямо сейчас возвращаешь телефон, либо отравим тебя в Таджикистан к маме в товарном вагоне!".
Следователь фыркнул: "С ними работают оперативники... Но это "висяк". Они ни в чем не сознаются. Потому что иначе это означает признание в краже. Со всеми вытекающими...".
Я пожала плечами. Если уж такие кражи у нас превращаются в "висяк"...
На следующий день я купила новый телефон.
Помимо "Прадара" я начала ездить в захудалой конюшне, но на замечательной, очень резвой спортивной кобыле Коханой.
Тропинка обледенела, и нужно было держаться полоски снега, рядом с деревьями. Ветки иногда спускались так низко, что на скорости нужно было успеть пригнуться и почти лечь на шею лошади. Но тренировки в условиях, приближенных к боевым, дают двойной эффект: я испытывала от этой веселой скачки сквозь лесной массив просто невероятное удовольствие.
А закончилось все в полиции...
Расседлав лошадь и отведя ее в леваду, я поняла, что из моей спортивной сумки испарился смартфон. О том, что конюх-таджик нечист на руку и здесь постоянно у кого-то пропадают вещи, я уже слышала. Поэтому кошелек благоразумно прятала в запирающийся на ключ шкафчик.
Но кто же мог подумать, что он дойдет до такой наглости, что потянет телефон?!
Больше в конюшне в это время никого не было. Только конюх со своими родственниками, которые, как оказалось, приехали в Москву на заработки и пока сидели без регистрации. Появившийся вскоре русский парень-спортсмен, который начал помогать мне искать телефон и звонить по моему номеру (я все еще надеялась, что он где-то в сумке, и я просто не могу его найти), подтвердил: вещи в этой конюшне пропадают настолько часто, что это вряд ли можно назвать случайностью. А мой телефон уже не отвечал: он явно был выключен и без сим-карты. Кто-то о нем позаботился...
Конюх-таджик со своими родственниками все отрицал. Громко кричал, что работает здесь уже два года, и ни у кого, кроме меня, почему-то ничего не пропадало. Русский усмехался: "Да уж конечно...". Я говорила о том, что у телефона ручек и ножек нету, самостоятельно выбраться из сумки он не мог, и особенно - себя выключить.
Около двух часов я просила отдать телефон по-хорошему.
Бесполезно.
Разозлившись, и пообещав вернуться с полицией, я встретила в поисках ближайшего отделения двоих ребят, стоявших с пивом под березой.
Где отделение, они не знали. Они и сами приезжие. Откуда? Львов!
Это были украинцы, из моего родного города. Когда-то, особенно с началом перестройки, мы основательно не любили друг друга. Они называли нас "погаными москалями", мы их - "бендеровцами".
И вот прошли годы, только что прогремела война на Украине, "Крымнаш", а мы с бендеровцами идем на таджиков единым фронтом...
Они вернулись вместе со мной в конюшню. Дело дошло до толчков в плечо: "Ну-ка отдай женщине телефон, телефон отдай, я сказал!".
"Не трогай меня! - огрызнулся не растерявший своей наглости таджик. - Я гражданин России!
Один из львовян, - причем обоих звали Иванами. - усмехнулся:
- Это ты-то гражданин России?
- Я - да, - гордо сказал таджик. - А ты - нет.
- А мы славяне, - заметила я. - Мы один народ, и это наша земля.
- Точно, - подтвердили "бендеровцы".
- И он тебя не трогал, - сообщила я таджику. Хотя это было не совсем так.
- Как не трогал, его рука только что была вот здесь, у меня на плече!
Таджик ткнул себя пальцем в куртку.
- Тебя обижают? - весело вызверился на него один из Иванов-"бендеровцев". - Кто тебя обижает?
- Меня никто не обижает, - тут же пошел на попятную конюх. Но телефон так и не вернул.
Львовяне посоветовали мне идти в полицию. А сами ушли быстрым шагом, оставив мне свой телефон и пообещав таджику "завтра еще приехать и разобраться".
В полиции дежурный, пропуская меня внутрь, прокомментировал: "Таджики совсем оборзели!".
На стеклянной кабинке внутри бегущая строка информировала: "Мы рады вам помочь".
Поначалу, как оказалось, были не очень рады. В отличие от так называемых "бендеровцев".
"Что я могу для вас сделать? - вяло пробурчал принимавший заявления полицейский. - Я по-таджикски не разговариваю".
- Это необязательно. Тут не нужно даже быть Эркюлем Пуаро. Кто взял телефон - очевидно, больше в конюшне никого не было, и раньше кражи случались.
Заявление у меня все-таки приняли. Проводили к молодым, веселым операм. Один из них, показав мне наручники, рассказал, что вчера арестовал одного паренька за угон автомобиля, и тот у него прямо в кабинете умудрился эти наручники снять.
Я как раз сейчас читаю "Таинственную историю Билли Миллигана", и неподдельно заинтересовалась: "А как он это сделал?". Опер пожал плечами. "Что ж ты у него не спросил?" - хохотнул его товарищ. Опер снова пожал плечами.
Я рассказала в чем суть дела. Мне дали подписать мои показания, изложенные с большим количеством орфографических и синтаксических ошибок. Я попыталась их исправить, мне неудобно было, особенно если учесть, что чуть повыше, после моих имени, фамилии и отчества, прописки и года рождения, было указано "образование - высшее", что-то такое подписывать. Но меня убедили, что это неважно.
Мы съездили с операми на два дела. У одной женщины тоже украли телефон, прямо в детской поликлинике, у гардероба. Когда она отложила свою сумку, чтобы одеться, буквально на несколько минут. Оказалось - все бесполезно. Видеокамеры как бы висят под потолком, но они не работают.
Со мной случай оказался еще более сложным. Таджиков арестовали. Но ключи от конюшни у них взять забыли. С оперативной группой, следователем и экспертом с внушительным чемоданчиком мы постояли в сумерках у ворот конюшни. "Как у нас все тупо", - вздохнули оперативники и сели в машину. Взять у таджиков, сидящих в отделении ключи, никто почему-то не догадался.
И больше в конюшню уже не ездили. Меня еще раз допросил следователь, честно посоветовал купить новый телефон на прощанье. "Но все же настолько очевидно..., - удивленно проронила я. - Да скажите им по-простому. Либо ты прямо сейчас возвращаешь телефон, либо отравим тебя в Таджикистан к маме в товарном вагоне!".
Следователь фыркнул: "С ними работают оперативники... Но это "висяк". Они ни в чем не сознаются. Потому что иначе это означает признание в краже. Со всеми вытекающими...".
Я пожала плечами. Если уж такие кражи у нас превращаются в "висяк"...
На следующий день я купила новый телефон.
Комментариев нет:
Отправить комментарий