Избранное сообщение

суббота, 6 февраля 2016 г.

ДЕВУШКА. ЛОШАДИ. САМОЛЕТЫ


Нина Громова на уникальной Диде, трофейной лошади из конюшен Третьего Рейха. Даже летчик номер 1 Cоветского Союза Михаил Громов говорил, что чувствует себя в седле Диды "песчинкой во власти стихии"


После тренировки в "Прадаре" я давно давала себе слово подняться в картинную галерею, но ноги меня не несли.
Сегодня я взяла себя в руки. Так я попала на удивительную выставку "Девушка. Лошади. Самолеты" - портрет Нины Громовой, написанный невесткой Горького. Множество редких фотографий. Уздечка легендарной трофейной лошади из конюшен Третьего Рейха Диды, на которой Нина Громова побежала лучших жокеев послевоенного СССР, и ее рекорды на стипль-чезных трассах до сих пор не побиты!

И, наконец, самое главное: Нина Георгиевна, которая, к слову, была женой великого летчика, героя беспосадочных перелетов Михаила Громова, все еще бодра, жизнелюбива, и совсем недавно, в день открытия этой выставки, она собственной персоной, правда, опираясь на палочку, приезжала в "Прадар".
Больше того: она собирается снова сесть на лошадь. Двадцать лет назад, когда ей было семьдесят, она еще садилась. Причем, очень активно. Настолько активно, что ее попросили справиться с очень сложной литовской кобылой, и как раз с тех пор Нина Георгиевна ходит с палочкой. По причине неудачного падения.
Но она по-прежнему ничего не боится!
Ее бесстрашие выглядело невероятным и в сороковые. Стипль-чез на шесть тысяч метров - это восемнадцать "мертвых" препятствий. Которые отличаются от обычных, конкурных тем, что если лошадь заденет их ногами, это препятствие не шелохнется, но всадник, на огромной скорости падает в этом случае вместе с лошадью.

Нина Громова была первой женщиной, которой вообще в нашей стране разрешили скакать стипль-чезы. Во время тренировки разбился один из всадников, команда требовала замены. Но как и кем? На лошадь, которая осталась жива, никто не хотел садиться. У Нины пытаются отобрать ее Диду под кого-то другого, но она поднимается бетонной стеной: "Не отдам! Вот что хотите! Не отдам - и все!". Скандальное заседание тренерского совета, и у Громовой требуют расписку: "Если со мной произойдет несчастный случай, прошу никого не винить".
Вот так был побит всесоюзный рекорд, который к тому времени "простоял" двенадцать лет, а после победы Нины Громовой на Диде этот рекорд остается непокоренным и по сей день.
Как ни странно - это почему-то совсем малоизвестный факт: летчик Михаил Громов оказался великолепным тренером. Он и тренировал Нину. Именно он готовил ее к этому стипль-чезу.

История одной любви

"Он был летчиком, и непростым летчиком, - вспоминает в написанной ею в свое время книге "Лошади и моя судьба" Нина Георгиевна. - В летном мире его называли "летчиком номер 1". Значит, было за что. И действительно, самые сложные самолеты он испытывал первым, совершал самые дальние перелеты, устанавливая при этом головокружительные рекорды. Это был человек с аналитическим складом ума. Но он отлично знал не только самолеты. Любя лошадь, он был знаком со всеми выдающимися наездниками, жокеями и тренерами на ипподроме. Сам участвовал в рысистых заездах под фамилией Михайлов (фамилия Громов была слишком узнаваема. В те годы он был так же популярен, как космонавты теперь)".
Однажды, услышав, что замечательный во всех отношениях Боржом обладает, тем не менее, очень опасным качеством: стоит ему зацепить препятствие задними копытами, его охватывает паника, и он падает через голову вместе со всадником... Нина Георгиевна тоже вот так "летала" и не раз, по ее собственным словам, "Бог миловал", но другим после таких страшных падений случалось надолго оказаться в больнице.
Громов приехал на тренировку. Внимательно понаблюдал за Боржомом. Спросил: "А его задние ноги подкованы? Нет? Нужно подковать. Тогда он будет чувствовать себя увереннее при отталкивании. И седло сдвиньте на пять сантиметров назад. Чтобы сместился центр тяжести...".
С тех пор Боржом не падал ни разу...
Диду перед тем знаменитым стипль-чезом тоже подковали - особенным образом, специальными подковами, сделанными по чертежу "Летчика номер 1", на авиационном заводе. И после этой ковки ноги Диды при отталкивании перед препятствием больше не проскальзывали назад.
Изучив тактику бега великого чехословацкого легкоатлета Затопека, Громов разработал специальную методику подготовки стипль-чезной лошади.
Его тренерский план к рекордному, как оказалось, стипль-чезу был таким: сначала приотстать, потом приблизиться к лидеру, за 600 метров — поравняться. 
"Три лошади шли голова в голову. На выходе из последнего поворота соперники взялись за хлысты, но Нина Громова лишь причмокнула, и Дида тотчас ушла ото всех. 7 минут 47 и 7 десятых секунды — рекорд побит!
Дида. Эта была такая лошадь, что Михаил Громов говорил - он и сам при весе под девяносто килограмм ощущал себя в ее седле «песчинкой во власти стихии», - из очерка Феликса Чуева в журнале "Смена" - "Арест лошади".
... А на трибунах в это время сидел маршал Буденный. Когда-то он выгнал Нину из манежа со словами: "Чтобы баб у меня здесь не было!". Потом она ждала его под проливным дождем, прячась под козырьком подъезда, и когда подъехала машина маршала, подбежала, чтобы поговорить, а его охрана схватилась за оружие. Буденный отдал охранникам приказ успокоиться, внимательно выслушал девушку, но остался непреклонным в своем решении.
Прошло время, и она обыграла всех его хваленых армейцев, так много говоривших перед этой стипль-чезной скачкой о том, что они "идут на побитие рекорда". Что творилось во время ее награждения с маршалом, узнал ли он промокшую насквозь девчонку, бросившуюся к нему под ливнем, остается только догадываться.
В книге самой Нины Георгиевны, "Лошади и моя судьба", можно найти множество чудесных историй. О Василии Сталине, и о маршале Буденном, о послевоенном Лондоне и его необычных кинотеатрах, о том, что она была еще и актрисой - причем, судя по реакции и обычных зрителей, писавших ей восторженные письма, и опытных режиссеров, просто требовавших, чтобы она немедленно поступала в театральный, а при слове "авиационный институт" почти в отчаянии всплескивавших руками, возможно, ее имя звучало бы так же, как имя Любови Орловой, если бы... Нина Громова не выбрала лошадей.
Из  письма "Группы вооруженцев": "Мы с вами незнакомы, но мы вчера были на просмотре "Истории одной любви" и нам хочется от всего сердца поздравить вас.
Вы играли превосходно. Некоторые из нас видели эту постановку в театре Ленсовета, и находим, что вы сыграли Катю гораздо лучше, искренней, темпераментней.
Вы так сыграли эту роль, что и теперь, когда мы смотрим на вас, нам кажется, что это не вы, что это Катя занимается у нас.
Для нас образ Кати и ваш неразрывны. Приходится удивляться, почему вы пошли в Авиационный институт, а не в ГИТИС. Еще раз поздравляем, ждем с нетерпением вашей новой роли. Нам очень неудобно писать вам, т. к. мы незнакомы с вами. Еще раз извините. Группа вооруженцев".
В те годы лучшие всадники Советского Союза - это были, как правило, люди, бросившие ради лошадей свои основные профессии.
Так что Нина Георгиевна не была исключением. Скорее - правилом.

Боржом, красный свитер и подарок шпаны с Белой дачи

Этих историй в ее книге так много, что я даже теряюсь, какую из них выбрать. Может быть. я поступлю нелогично. И выберу не Сталина, и не Буденного, а Боржома.
Ему тяжело было простить людей после зверства, которое они над ним совершили. Но он все-таки простил. Боржом жил и умер, как настоящий боец - во время прыжка на конкурном поле..
"Вот я и подошла к рассказу об этой интересной лошади.
... Он был косячным жеребцом в вольных степях Предкавказья. А знаете, что это такое - косячный жеребец? Это прежде всего характер, вырабатывающийся условиями жизни. Жизнь у косячного жеребца беспокойная, он главарь, главный защитник и хозяин табуна. Он должен уметь оберегать его от врагов, и прежде всего от волков. Это смелый, гордый представитель мужского конного царства, умеющий постоять и за себя и за доверенных ему кобыл. Вот где Боржом научился драться за себя и за свое достоинство и задними ногами, и, что страшнее, передними.
В кавалерии свои порядки. Время от времени там производился так называемый "ремонт": одни лошади уходили "на покой" (многие талантливые лошади попадали в спорт), других приводили вместо них, т.е. шла своим чередом демобилизация и мобилизация лошадей. И вот, кто-то обратил внимание на прыжковые способности Боржома. Результат - призыв в армию.
Вначале все шло хорошо: он попал в руки опытного офицера, освоил прыжковую технику и пр.
Как всегда бывает, беда сваливается нежданно-негаданно. Шли маневры. Офицеров собрали на совещание. Как принято в таких случаях, лошадей привязали к коновязи. Что и как произошло - неизвестно, но только Боржом отвязался. Оказавшись на свободе, и вспомнив свою вольную жизнь, а лошадей у коновязи посчитав своим табуном, он приступил к охране стоявших на привязи сотоварищей. Боржом стал носиться вокруг них. В это время раздалась команда "По коням!". Командиры бросились к своим лошадям. Но не тут-то было: Боржом хорошо знал свои обязанности. Я не утверждаю, что маневры были сорваны, но то, что это было серьезное ЧП в армии, это факт. Можно только представить, в каком состоянии были офицеры, когда, наконец, поймали Боржома. Вся мужская злость вылилась на бедолагу. Главное же решение (немедленно под нож) было исполнено тоже немедленно. В каких условиях проводилась кастрация, и с каким настроением (ясно, что без всякой жалости) можно только себе представить. Но ту боль, и то, что эту боль причинили мужчины, Боржом не мог забыть много лет. Вот откуда пошла его ненависть к мужчинам, вот почему он сдался на доброту, исходившую от женщин. А как же может быть в жизни иначе?
Позже Боржома использовали под молодыми всадниками на конкурах с небольшими высотами. Закончил жизнь он тоже как боец. Я не была тому свидетелем, уже перейдя в то время в группу выездки и редко присутствовала на тренировках по конкуру. Теперь я жалею, что мало уделяла внимания лошадям, которые в паре со мной делили счастливые мгновения побед, а иногда и горечь поражений. Мне рассказывали, что на какой-то тренировке Боржом прыгнул через небольшое препятствие и упал... Врачи сказали, что не выдержало сердце. Теперь я смотрю на фотографии этого благородного животного (их у меня много) и страдаю из-за своей неблагодарности".
Во время войны Нина Громова рыла окопы под Брянском, в перерывах своей уникальной карьеры, - а она была чемпионкой и призером чемпионатов СССР и по выездке, и по конкуру, и по троеборью, это абсолютно небывалый случай! - тренировала шпану с Белой дачи. Поначалу эти мальчишки, как и маршал Буденный, были возмущены тем, что их будет тренировать женщина. Но, узнав о ее победах, а потом и познакомившись поближе во время тренировок, когда Нина Громова не только учила их правильной посадке, работе поводом и шенкелем, но и очень интересно рассказывала, пока они шагали, историю конного спорта... Мальчишки полюбили ее настолько преданно, что как-то раз опоздали на тренировку, прекрасно зная - у Громовой это считалось недопустимым. Просто в тот день...
Им пришлось пробежать по всем магазинам Москвы. В поисках подарка. Им очень хотелось подарить своему обожаемому тренеру кое-что особенное. Только везде, как назло, продавались статуэтки с лошадьми и мужскими фигурками рядом с ними. И только в одном магазине им наконец попалась фарфоровая лошадь с женщиной. Этот неожиданный подарок Нина Георгиевна сохранила на всю жизнь. Теперь это такой же ценный экспонат ее похожей на музей квартиры, как и рояль, на котором Михаил Громов любил играть "Вокализ", уздечка Диды, красный, победный свитер...

Посол Советского Союза 

Только, самое, может быть, важное ее достижение до сих пор остается в тени. Когда лейтенант Советской армии сумела убедить немецкого генерала и шведского полковника, и они уступили ей - в том, в чем им уступать было совершенно невыгодно. Особенно немецкому генералу. Незадолго до домашней для ФРГ Олимпиады в Мюнхене:
"Четыре года работы в международном комитете FEI по выездке были не только интересными по существу, но и познавательными по содержанию. Мы втроем ( я смеялась дома - полковник шведской армии, генерал немецкой, наверняка воевавший на фронтах Второй мировой войны и я, лейтенант Советской армии - хорошая компания, не правда ли?) "разгребали завалы" существовавших правил по выездке.
.. Какой элемент заслуживает удвоения оценки? Приближалась Олимпиада 1972 года. Мы обсуждали новую езду для Большого приза. Дошла очередь до прибавленного шага. В предыдущей езде в графе "прибавленный шаг" стоял коэффициент "2". Произошло следующее. Я знала, что у наших лошадей (Ихор, Тариф) нет хорошего прибавленного шага и понимала, что всадники на одном этом элементе могут потерять так много, что это может отразиться на их общем командном результате. Поэтому я приложила все силы для доказательства ненужности этого коэффициента. Долгим был этот разговор. Я стояла на своем. В конце концов "мои мужчины" (Ниблеус, Нимак) уступили мне, и это было единственный раз - прибавленный шаг оценивался без коэффициента. В конце совещания я, измученная поиском новых и новых аргументов против этой "двойки", вздохнула и сказала: "Спасибо, джентльмены!". Так что, когда наша сборная в Мюнхене стала "золотой", я видела в этом частицу своего дипломатического труда".
Иван Калита на Тарифе, Елена Петушкова на Пепле, Иван Кизимов на Ихоре - герои Олимпийских игр в Мюнхене. Их великой победе больше не дано было повториться

Частицу?! Этой победой сборной СССР в составе "Елена Петушкова, Иван Кизимов, Иван Калита" над всесильными немцами, законодателями мод в мировой выездке и вершителями ее судеб, на их домашней Олимпиаде в Мюнхене мы будем гордиться и столетия спустя. Больше ей не дано было повториться.
И кто знает, была бы эта победа возможной, если бы лейтенант Советской армии Нина Громова в дополнение ко всем своим талантам, не обладала бы еще и даром убеждать.
В том числе и немецких генералов. Естественно, тоже желавших своей команде только победы.
Нина Громова в "Pradar" на открытии выставки "Девушка. Лошади. Самолеты"


Комментариев нет:

Отправить комментарий